– Держу пари, доктор Гиббинс ответил, что будет ждать этого с нетерпением.
– Так и сказал. Именно этими словами.
– Ясновидение – один из моих многочисленных талантов. Я еще не говорил тебе об этом?
– Нет. И должен заметить, что голова у меня вовсе не твердая.
– Ну конечно, отец, – согласились Филипп и Кэтрин хором.
Герцог поморщился от боли, и веселость Филиппа тут же испарилась. Взяв отца за руку, он рассказал ему обо всех предыдущих событиях.
– Я считаю, что между этими нападениями и поисками недостающего куска Камня слез есть какая-то связь, – заключил он. – Кто-то пытается причинить мне вред, заставляя страдать тех, кто мне дорог. К сожалению, пока ему это удавалось. – Филипп твердо посмотрел в глаза отцу. – Но я найду этого человека и остановлю его. Обещаю тебе, отец.
Отец с сыном молча смотрели друг на друга. Потом герцог кивнул и сжал руку Филиппа:
– Ты настоящий мужчина, сынок. Я знаю, что ты сдержишь слово.
Филипп облегченно выдохнул, и ему показалось, что груз, давящий ему на сердце с того самого дня, как умерла мать, стал менее тяжелым. Они с отцом были не из тех людей, которые охотно говорят о своих чувствах, и, возможно, поэтому враждебность и напряжение между ними растянулись на долгие годы. Но сейчас этими простыми словами отец будто перебросил мост через разделявшую их пропасть. И Филипп был рад пойти ему навстречу. Он надеялся, что следующая новость станет еще одним шагом к их сближению:
– Отец, что касается моей женитьбы... Я должен сказать тебе, что сделаю все возможное, чтобы избавиться от проклятия, потому что наконец встретил женщину, на которой действительно хочу жениться. Я даже не допускаю мысли о том, что она не станет моей.
Кэтрин радостно прижала руки к груди:
– Ах, Филипп! Я так рада, что тебе кто-то понравился!
– Прекрасные новости. Я знал, что эта мисс Чилтон-Гриздейл что-нибудь придумает. Умная девочка, хотя сначала ей и пришлось нелегко. Ну и какую же юную леди ты выбрал? Должен сказать, что в моем клубе больше всего ставок делают на леди Пенелопу.
– Но на самом деле это мисс Чилтон-Гриздейл.
– Что мисс Чилтон-Гриздейл?
– Она – та леди, которую я выбрал.
– Она – та леди, которую ты выбрал для того, чтобы она помогла тебе найти достойную супругу, так?
– Нет. Она —та леди, которая станет моей достойной супругой.
На несколько секунд в комнате повисло молчание. Потом Кэтрин порывисто встала с кресла, подошла к брату и остановилась прямо перед ним.
– Я хочу задать тебе один вопрос, – сказала она, взволнованно глядя на Филиппа. – Ты ее любишь?
– Несомненно.
– А она любит тебя? – спросила Кэтрин уже спокойнее.
– Это уже два вопроса.
– Ответь мне, пожалуйста. – Кэтрин ласково дотронулась рукой до его щеки. – Я желаю тебе счастья, Филипп. – Она опустила голову и добавила почти шепотом: – Я не хочу, чтобы ты повторил мою ошибку и женился на женщине, которая не будет любить тебя.
Вспыхнув от гнева, Филипп напомнил себе, что ему надо серьезно поговорить с зятем, как только появится такая возможность.
– Не волнуйся, сестренка, – шепнул он Кэтрин на ухо. – Она будет меня любить. И я буду счастлив с ней. И она будет счастлива со мной. И у тебя появится много племянников и племянниц.
Кэтрин радостно улыбнулась, а Филипп подумал, что мог бы уже никогда не увидеть этой улыбки, если бы сегодня ночью негодяю удалось совершить свое черное дело.
– Ну, тогда я должна поздравить тебя. Я желаю вам с мисс Чилтон-Гриздейл счастья.
– Спасибо, – Филипп поцеловал сестру в щеку. Старый герцог на кровати откашлялся.
– Должен сказать, что твоя новость очень удивила меня, Филипп. – Он взглянул на Кэтрин: – Ты позволишь нам поговорить наедине?
– Я буду в гостиной. – Пожав руку Филиппу, она вышла из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.
– Боюсь, что сейчас у нас нет времени на долгие разговоры, отец. Да и разговаривать особенно не о чем, потому что я уже принял решение. Я женюсь на Мередит.
Лицо герцога побагровело.
– Как можешь ты даже думать об этом, Филипп? Ты дал мне слово...
– Жениться. И я его сдержу. Как только избавлюсь от проклятия.
Губы отца превратились в тонкую линию, и все его дружелюбие мгновенно испарилось.
– Она женщина не нашего круга, Филипп. Господи! Она же работает! Что ты знаешь о ее семье? Кто были ее родители? – Не дав сыну сказать ни слова, он ответил сам: – Я не знаю, как их звали, но я знаю, кто они. Никто. Ничтожества.
– Это не имеет значения. Возможно, Мередит и не дочь пэра, но она вполне респектабельна. А кроме того, она добра, щедра, красива и – как ты сам только что сказал – умна, и я буду с ней счастлив.
– Я не спорю – она действительно очень мила. Сделай ее своей любовницей. А женись, на ком положено.
Филипп сжал кулаки, чтобы не взорваться.
– На «ком положено» – это значит на деньгах, недвижимости и титуле?
– Вот именно.
– Боюсь, я не готов пожертвовать своим счастьем, для того чтобы набить семейные сундуки, которые и так полны доверху.
Несколько минут в комнате стояло напряженное молчание.
– Годы, проведенные за границей, сильно изменили тебя, Филипп. Я не думал, что ты опозоришь память своих предков.
– Нет никакого позора в том, чтобы жениться по любви. А сейчас, к сожалению, мне надо уходить, и я считаю вопрос о моей женитьбе закрытым. Мне жаль, что ты пострадал вчера вечером, и я рад, что не случилось ничего худшего.
– Поверь мне, этот вопрос еще рано закрывать.
– Он окончательно и полностью закрыт. Я женюсь на той, которую сам выбрал. Мне бы очень хотелось получить твое благословение, но я обойдусь и без него. Я снова зайду навестить тебя, как только смогу.
Филипп быстро спустился по лестнице, попрощался с Кэтрин, еще раз напомнил Эвансу об осторожности и забрал у него из рук свою трость. От дома отца до его дома было всего несколько минут хода, а там его уже ждала Мередит.
Ничто не спасет этого негодяя, если он осмелится приблизиться к ней хотя бы на шаг. «Если ты собираешься это сделать, дрянь, спеши наслаждаться жизнью, потому что тебе совсем немного осталось».
Мередит сидела на своей любимой каменной скамье, расположенной на одной из тенистых дорожек Гайд-парка, и вдыхала прохладный утренний ветерок, доносивший до нее запахи цветов и земли. Она посмотрела на Шарлотту, Альберта и Хоуп, разглядывавших бабочек на цветущих кустах неподалеку.
При взгляде на них глаза Мередит увлажнились. Она плакала от радости за Шарлотту и Альберта, которые были откровенно влюблены друг в друга и очень счастливы. И немножечко – от зависти, потому что о такой же любви она мечтала и для себя и знала, что ее мечте не суждено сбыться.
